РАЗВИТИЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА У КАЛМЫКОВ

Далеко на востоке в Центральной Азии находится прародина калмыков - Джунгария. Их предки - ойраты, свободолюбивые и воинственные - никому не желали покоряться. Даже Чингисхану не сразу удалось подчинить их, за что Чингисхан требовал полностью уничтожить одно из племен. Позже ойратские воины вошли в состав войска великого полководца, и многие из них породнились с чингизитами. Поэтому не без основания некоторые из современных калмыков считают себя потомками Чингисхана.

В 17 веке ойраты ушли из Джунгарии, и, совершив огромный переход, достигли приволжских степей. Некоторые историки, особенно в прошлом веке, видели в исходе ойратов из своей Великой страны намерение воссоздать империю Чингисхана. Однако современные ученые считают, что ойраты покинули родину в поисках лучших пастбищ.

Ойраты стали известны русским как калмыки. Россия в 1641 даже признала Калмыцкое ханство.

Ко времени переселения ойратов в приволжские степи, они уже имели богатую культуру. В 17 веке у них появилась собственная письменность. Создал ее на основе старомонгольского письма ученый-монах Зая Пандит. Алфавит, который он создал, назывался "Тодо Бичиг", и им пользовались вплоть до 1917 года.

И законодательство у калмыков прошло длительный путь развития от зарождения норм обычного права у древних монгольских племен до нормативных постановлений начала XIX в.

 

 

Великая Яса Чингисхана - 1206 год

 

Свод постановлений. Первоначально, вероятно, представляла собой кодификацию монгольского обычного права, позднее была изменена и дополнена. Текст Ясы не сохранился. До нас дошли ее фрагменты. 

1. Прелюбодей предается смерти без всякого различия, будет ли он женат или нет.

2. Кто повинен в содомии, тот также наказывается смертью.

3. Кто лжет с намерением или волхованием, или кто подсматривает за поведением другого, или вступается между двух спорящих и помогает одному против другого, также предается смерти.

4. Тот, кто мочится в воду или на пепел, также предается смерти.

5. Кто возьмет товар и обанкротится, потом опять возьмет товар и опять обанкротится, потом опять возьмет товар и опять обанкротится, того предать смерти после третьего раза.

6. Кто даст пищу или одежду полоненному без позволения полонивших, тот предается смерти.

7. Кто найдет бежавшего раба или убежавшего пленника и не возвратит его тому, у кого он был в руках, подвергается смерти.

8. Когда хотят есть животное, должно связать ему ноги, распороть брюхо и сжать рукой сердце, пока животное умрет, и тогда можно есть мясо его; но если кто зарежет животное, как режут мусульмане, того зарезать самого.

12. Он запретил своему народу есть из рук другого, пока представляющий сначала не вкусит сам от предлагаемого, хотя бы он был князь (эмир), а получающий - пленник; он запретил им есть что бы ни было в присутствии другого, не пригласив его принять участие в еде; он запретил насыщаться одному более товарищей и шагать через огонь трапезный и чрез блюдо, на котором едят.

13. Если кто проезжает подле людей, когда они едят, он должен сойти с лошади, есть с ними без их позволения, и никто из них не должен запрещать ему это.

14. Он запретил им опускать руку в воду и велел употреблять что-нибудь из посуды для черпания воды.

15. Он запретил мыть их платье в продолжение ношения, пока совсем не износится.

23. Он узаконил, чтобы старейший из эмиров, когда он проступится и государь пошлет к нему последнего из служителей для наказания его, отдавал себя в руки последнего и распростирался бы пред ним, пока он исполнит предписанное государем наказание, хотя бы то было лишение живота.

25. Он предписал султану учреждение постоянных почт, дабы знать скоро обо всех событиях в государстве.

26. Он предписал наблюдать за исполнением Ясы сыну своему Чагатаю бек Чингис-хану.

28. От убийства (казни за преступление) можно откупиться пенею, заплатив за мусульманина сорок золотых монет (барыш), а за китайца рассчитывались одним ослом.

29. Тот, у кого найдется украденная лошадь, обязан возвратить ее хозяину с прибавкой десяти таких же лошадей; если он не в состоянии уплатить этого штрафа, то вместо лошадей брать у него детей, а когда не было детей, то самого зарезать, как барана.

30. Чингисова Яса запрещает ложь, воровство, прелюбодеяние, предписывает любить ближнего, как самого себя, не причинять обид и забывать их совершенно, щадить страны и города, покоряющиеся добровольно, освобождать от всякого налога и уважать храмы, посвященные Богу, а равно и служителей его.

31. (Яса предписывает): любить друг друга, не прелюбодействовать, не красть, не лжесвидетельствовать, не быть предателем, почитать старших и нищих, за нарушение - смертная казнь.

32. Яса предписывает: человека, подавившегося пищей, протаскивать под ставкой и немедленно убивать, равным образом предавать смерти, кто ступил ногой на порог ставки воеводы.

33. Если нет уже средств от питья, то должно в месяц напиваться три раза; если перейдет за три раза - виноват; если в месяц напиваться два раза — это лучше; если один раз - еще похвальнее, а если совсем не пьет, то что может быть лучше этого? Но где же найти такое средство, а если найдут, то оно достойно всякого почтения.

34. Дети, прижитые от наложницы, считаются законными и получают по распоряжению отца соответствующую долю наследства. Раздел имущества основывается на таком положении, что старший получает больше младших; меньший же сын наследует хозяйство отца. Старшинство детей рассматривается соответственно степени их матери, из числа жен одна всегда старшая преимущественно по времени брака.

35. По смерти отца сын распоряжается судьбой его жен, за исключением своей матери, может жениться на них или выдать их замуж за другого.

36. Строжайше воспрещается пользоваться чем-либо из вещей покойного, за исключением законных наследников.

38. (Об освобождении духовных лиц всех исповеданий от повинностей.)

39. Запрещено под страхом смерти провозглашать кого-либо императором, если он не был предварительно избран князьями, ханами, вельможами и другими монгольскими знатными людьми на общем совете.

40. Запрещается главам народов и племен, подчиненных монголам, носить почетные титулы.

41. Запрещается заключать мир с монархом, князем или народом, пока они не изъявили полной покорности.

57. Шпионы, лжесвидетели, все люди, подверженные постыдным порокам, и колдуны приговариваются к смерти.

 

 «Восемнадцать степных законов» (с 1603 – 1639)

 

Данный свод законов является уникальным источником для характеристики монгольского средневекового права, ставший впоследствии источником права для более поздних правовых актов монгольских народов.

«Восемнадцать степных законов» были приняты в период распространения буддизма у монголов, в связи с чем система наказаний была значительно мягче, чем в законодательстве Чингис-хана. Основным наказанием становится штраф скотом. Кроме уголовно-правовых норм «Восемнадцать степных законов» регулировали семейные и гражданские правоотношения, ряд статей посвящен процессуальным нормам.

 

Цааджин Бичиг (с 1640)

(Степное Уложение, Великое Уложение, Устав взысканий)

 

Монголо-ойратские законы 1640 г. начинаются с небольшого традиционного вступления, своеобразной преамбулы, в котором содержится обращение к буддийским божествам и святым, с перечислением ханов и нойонов, участвовавших в съезде, а затем следует сам текст законов. Несколько первых статей регулируют вопросы монголо-ойратских отношений, затем перечисляются проступки и наказания за них во время походов и сражений, а также награды отличившихся в бою. Значительное внимание уделено защите знати, должностных лиц и духовенства, перечислению штрафов за невыполнение повинностей.

Законы 1640 г. регулируют все внутренние отношения монгольского общества, уголовные, гражданские, семейные и иные правоотношения. Значительное внимание уделялось уголовно-правовым вопросам: перечислению преступных деяний и наказаний за них. Ряд статей посвящен процессуально-правовым вопросам.

Характерной чертой законов 1640 г. является тот факт, что большинство наказаний определялось штрафами в виде того или иного количества скота. Весьма редко применялось битье кнутом. Только один раз упоминается обрезание ушей (когда убьет жена жену при двоеженстве). Встречаются позорящие наказания – надевание женского безрукавного камзола. Смертная казнь назначается в двух случаях: «если кто увидит или услышит о значительном неприятеле и не сообщит» и оставление князя в опасности во время сражения.

Слабым местом Монголо-ойратских законов 1640 г. является почти полное отсутствие сведений о методах дознания, следствия, о судебных органах и процессе судопроизводства. О способах дознания говорится в трех случаях: в разделе о приводе следов, при разрешении встречных исков о долгах и в упоминании о свидетельстве. 

 Законы (токтолы) Дондук-Даши ( с 1749 по 1758 г.г.)

 

Общая тенденция законов Дондук-Даши – поднять, а не унизить достоинство человека, кто бы он ни был по своему социальному положению.

Законы Дондук-Даши детализировали ответственность за неявку на сборный пункт для участия в военном походе, за дезертирство, за самовольное нападение. Токтолы устанавливали различные меры взысканий за подобные преступления для различных социальных групп. Так, если на сборочный пункт не явился нойон, то он подвергался штрафу в 20 голов скота; за аналогичное преступление со знатного человека взыскивалась лошадь с панцирем, а с людей низкого сословия – четырехгодовалая лошадь.

Определенное внимание законодатель обратил на повышение уровня образования, причем не только среди знати и духовенства, но и среди простолюдинов.

Законы Дондук-Даши предусмотрели ответственность за нарушение установленных границ кочевий, за невыполнение указаний зайсангов, за непредоставление транспорта ханскому посланцу и нанесение ему побоев, за потраву запрещенных мест и т.д. Законы предписывают кочевать строго в составе своего аймака, что облегчало управление подвластными людьми.

Специально законодатель выделил преступления против правосудия. К их числу законы Дондук-Даши относили злоупотребление судей своим должностным положением при рассмотрении дел, подмену на суде виновного другим лицом, лжесвидетельство, сокрытие совершенного преступления, тайное примирение потерпевшего с вором и воспрепятствование проведению обыска.

Токтолы Дондук-Даши подчеркивали необходимость правовой охраны чести и достоинства буддийских священнослужителей. Вводилась ответственность этих лиц за нарушение религиозного обета и распитие спиртных напитков. Устанавливалась ответственность и для светских лиц за нарушение норм религиозных ритуалов.

Законы Дондук-Даши устанавливали понятия кражи, грабежа, разбоя, вводились понятия рецидива и отягчающих обстоятельств. Так, к отягчающим обстоятельствам при краже относились ранение потерпевшего, стрельба из лука при нападении с целью ограбления. Оговаривалась в законах ответственность за похищение людей – кража человека приравнивалась к убийству. В законах содержаться нормы об ответственности за ограбление чужестранных послов и за разбойные нападения на селения казахов, крымцев, черкесов, кубанцев и др.

Наибольшему изменению подверглась система наказаний. В качестве штрафа появились денежные взыскания, шире стали применяться телесные и позорящие наказания. Так, за лжесвидетельство полагалось 15 ударов нагайкой. Зайсанг, защищавший вора, подвергался осмеянию и вождению в одном белье вокруг княжеской кибитки.  Уличенного в воровстве клеймили и на месяц надевали на шею деревянную колодку. Появилось такое наказание, как продажа в рабство в Крым или на Кубань (для вора, пойманного в третий раз). По-видимому, такие наказания преследовали цель устрашения населения и психического воздействия на сознание народа. Размеры штрафов скотом существенно понизились, так как стало невозможно взыскивать большие штрафы, предусмотренные законами 1640 г. 

Зинзилинские постановления (с 1822 г.) 

Коллективное письмо пяти калмыцких судей (дербетовских судей Джамба гелюнга и Култуша, хошутского судьи Оргочки, яндыковского судьи Занбо и багацохуровского судьи Чидан Убаши), адресованное главному приставу Калмыцкой степи А. В. Каханову. Письмо содержит просьбу о ходатайстве приставом перед российским правительством предоставления калмыцкому народу возможности решать правовые вопросы по своим законам. Этот акт регулировал вопросы организации степной полиции и содержал нормы уголовного процесса.

 

Суд Зарго (В конце XVII – первой половине XVIII в.)

 

В Зарго между калмыками осуществлялось разбирательство по устным и письменным прошениям. Решения принимались судьями большинством голосов. По делам особой важности, либо по делам, где мнения судей разошлись, окончательный вердикт был за ханом.

В Зарго рассматривались все имущественные споры между калмыками, а также уголовные преступления. Решения по судебным делам между калмыками принимались только устные и не фиксировались письменно.

Отсутствие объясняется делопроизводства кочевым образом жизни и невозможностью постоянно транспортировать архив.

Зарго существовали не только при хане, но и в каждом улусе при их правителях. В Зарго входили чиновники - тусулукчи и заргучи, то есть советников и судей, а также писцов и приставов.

Судьи подходли к рассмотрению дел осмотрительно, иначе они подвергались штрафу. В Зарго были обязанности пристава (яргачи). Яргачи соблюдал правила судопроизводства без какой-либо заинтересованности. При рассмотрении дел была очередность и вопросы рассматривались по мере поступления заявлений. Если же встречалось дело большой важности или по которому требовалось принять решение незамедлительно, то яргачи, объяснив судьям причину, должен представить дело на решение прежде других дел. Также, в обязанности яргачи входила доставка ответчиков в суд для разбирательства.

12 августа 1762 г., вступило в действие положение о Зарго, разработанное центральными властями. Российский абсолютизм, реформируя традиционные государственно-политические институты Калмыкии, стремился поставить их под свой контроль и даже прямое управление. По новому положению суд Зарго составлялся из нойонов, представлявших все калмыцкие улусы, а не только один ханский. Состав Зарго отныне подлежал утверждению русским правительством. Все дела в нем теперь должны были решаться по большинству голосов, причем хан, в случае своего несогласия, уже не мог единолично своей властью отменить вынесенное постановление, а должен был просить у царского правительства разрешения на его отмену или изменение.

В вопросе назначения и отстранения от должности судей окончательное решение принадлежало Коллегии иностранных дел. Однако нойонам и наместнику ханства оставлялось право просить Коллегию иностранных дел о замене того или иного судьи в случае справедливого недовольства его действиями. Чтобы еще более снизить зависимость судей от своих владельцев, им было назначено жалование по 100 руб. в год. С каждого назначаемого в Зарго предполагалось брать присягу «в должной верности и к надлежащему своих владельцев почтении». 

После ликвидации калмыцкого ханства в 1771 г. роль Зарго значительно снизилась, а точнее совсем упала, как управленческого и судебного органа.

Зарго был восстановлен в составе восьми судей в 1800 г. указом Павла I. Члены Зарго должны были рассматривать дела «по правилам и на основании их духовного закона и обыкновения». Однако той власти, что имел суд Зарго во времена Калмыцкого ханства, он не получил. Функции Зарго были строго ограничены.

В 1806 г. судьям Зарго было предписано, что в случаях пробелов в калмыцком законодательстве необходимо руководствоваться российским законодательством. 

По распоряжению главного пристава Смолена с 1818 г. в суде Зарго стали рассматриваться только гражданские дела по искам не свыше 25 рублей, а в 1821 г. по указанию управлявшего Кавказским краем А.П. Ермолова и по основанному на нем распоряжению астраханского губернатора к компетенции Зарго были отнесены только дела по искам не свыше 5 рублей.  Все более крупные гражданские дела, и все уголовные дела стали решаться в уездных и губернских судах по российскому законодательству.